ПРИСЯГА

- всякое торжественное обещание перед крестом и евангелием, в частности обещание свидетельствовать беспристрастно и правдиво на суде или честно выполнять обязательства, принятые на себя, добровольно, по принуждению или по гражданскому долгу. Первая попытка русских царей принудить Казаков к присяге или «крестному целованию на службу московскому царю» относится к 1632 г. Она окончилась неудачно. Донские Казаки в войсковой отписке заявили категорически по этому поводу, что на Дону «Крестного, государь,. целования, как зачался он казачьими головами, не повелося. При бывших государях, старые атаманы и казаки им, государям, неизменно служили не за крестным целованием». Донцы указывали также, что даже служилых Казаков, приходивших для гарнизонной службы в украинные города, «и тех бывшие государи ко кресту приводить никогда не указывали. А с нами того крестного целования не обновится, чего, искони веков не было». Но через 22 года после этого, по Переяславскому договору «на службу царю» должны были присягнуть Казаки Днепровские; на Дону более благоприятная для Москвы обстановка сложилась к 1671 году. Россия только что справилась с грозными волнениями крестьян, вспыхнувшими по почину Степана Разина и его сподвижников Донцов; должны были смириться и донские противники Моск­вы. Среди Казаков верх брали ее сторонники. 24 августа 1671 г. с большим отрядом райтаров и драгун в Черкасск прибыли стольник Григорий Касагов и дьяк Богданов. Касагов объявил собравшимся Казакам «царскую милость», передал «жалованье», большее чем когда либо, и потребовал от имени царя присяги «на верность службы» и «в отвращение подобных на Дону возмущений». Четыре дня Казаки не соглашались и протестовали, но после недавнего разгрома разинского движения воля Круга была надломлена и верх взяла партия сторонников послушания Москве. Решено было присягу принять. По «Историческому описанию Земли Войска Донского» (изд. 1867 г.) «Присяга произведена была на площади, близь соборной церкви, в присутствии стольника Касагова и дьяка Богданова и все присутствующие Казаки вписывались в книгу, присланную из Посольского Приказа; другая книга оставлена была ими в Войске, для вписывания в оную имен тех Казаков, кои впредь придут служить в Войско и всем тем, кои родятся на Дону и достигнут совершенного возраста». Главные статьи присяги заключались в том, что Казаки и их старшины обещались укрощать все «открывшиеся на Дону возмущения и тайные заговоры», главных заговорщиков присылать в Москву, «а их последователей по войсковому праву казнить смертию», «к злоумышленникам не приставать и даже не помышлять о том, с Калмыками дальнейших сношений не иметь, кроме увещаний служить государю с Казаками вместе; скопом и заговором ни на кого не приходить, никого не грабить и не убивать и во всех делах ни на кого ложно не показывать. На здравие государя и всей его царской фамилии не посягать и кроме его величества государя, царя и великого князя Алексея Михайловича и всея России самодержца, другого государя, польского, литовского, немецкого и из других земель царей и королей или принцев иноземских и российских, на царство всероссийское никого не призывать и не желать, а ежели услышат или узнают скоп или заговор или другой какой умысел, возникший у Россиян или у иноземцев, и с такими злоумышленниками, не щадя жизни своей, биться»; Текст присяги носил характер исключительно служилый и отражал лишь страх русских властей перед повторением Смутного времени и перед участием Казаков в новых восстаниях. Но приняв ее Казаки отказались и формально от нарушенного уже выдачей Разина, права давать приют всякого рода пришельцам, в гордом сознании, что «С Дона выдачи нет!». Присяга ограничивала также внешние сношения, но еще во многом оставляла Донцам права автономного бытия. К тому же, приняло ее не все население Дона, а только те, кто нес очередную службу в Главной Войске и участвовал в Войсковых Кругах тех дней. П. стала обязательной для каждого Казака только в последующие годы. Откладывалось и выполнение взятых на себя обязательств: беглых стали выдавать только после жестоких насилий 1708 года, а непосредственные сношения с Польшей, Калмыками, Азовом и Крымом Дон прекратил только в начале XVIII в. Для Казаков-мужчин, достигших двадцатилетнего возраста, был установлен особый вид П-ги, которой не подлегал никто из остального населения России. По приказу станичных атаманов в начале каждого года собиралась очередная молодежь, которая после молебна при» сягала у алтарей станичных соборов на верность династии. Во дни возрожденной независимости (гг. 1918-20) Донской Войсковой Круг установил текст присяги для гражданских и военных служащих: «Обещаюсь честью Донского Казака перед Всемогущим Богом, перед святым его евангелием и честным крестом, чтобы помнить Престол Иоанна Предтечи и христианскую веру, и свою атаманскую и молодецкую славу не потерять, но быть верным и неизменно преданным Всевеликому Войску Донскому, своему отечеству. Обещаюсь служить ему до последней капли крови, всеми силами способствуя славе в процветанию Войска Донского. Обязуюсь повиноваться Большому Войсковому Кругу и избранному им Донскому атаману. Возложенный на меня долг службы буду выполнять с полным напряжением сил, имея в помыслах только пользу Войска Донского и не щадя жизни ради блага отечества. Обещаюсь повиноваться всем поставленным надо мной начальникам, чиня им полное послушание во всех случаях, когда этого требует мой долг Донского Казака. Обещаюсь быть честным, добросовестным, храбрым и не нарушать своего обещания из за корысти, родства, дружбы или вражды. В заключение данного мною обещания осеняю себя крестным знамением, целую святое евангелие и честный крест и нижеподписуюсь».