РИГЕЛЬМАН

Александр Иванович (1720-1789) - русский генерал-майор, инженер. В 1738 г. окончил инженерный корпус, получил чин подпоручика и в следующем году отправлен в Турецкий поход. Был в Хотине и в Яссах. Р. оставил очень обстоятельные труды, касающиеся по большей части Казаков. Изданы его книги: «История или повествование о Донских Казаках из российских и иностранных историков, летописей, древних дворцовых записей и из журнала Петра Великого», Москва. 1778 г. и «Летописное повествование о Малой России и ее народе и Казаках вообще. Отколе и из какого народа оные происхождение свое имеют, и по каким случаям они ныне при своих местах обитают, как то: черкасские или малороссийские и запорожские, а от них уже донские, а от сих яицкие, что ныне уральские, гребенские, сибирские, волгские, терские, некрасовские и пр. казаки, как равно и слободские полки», Москва, 1847 г. Р. оставил также материалы по истории Гребенских Казаков. Ему же вначале приписывалась «История о Казаках Запорожских» неизвестного автора, Москва, 1847 год. Но единого мнения о ее авторе нет; эту историю приписывают также И.И. Неплюеву. Бодянский, издатель и комментатор книг Р-на, пишет в предисловии, что их автор два года находился в обществе Запорожцев, участвовавших в Турецкой войне, а потому «мог довольно присмотреться к витязям Запорожских степей, еще больше, когда был назначен правительством к разграничению с Отоманской Портой земель, где имел прекрасный случай хорошо изучить все Запорожские владения, равно как и их самих». «Правда, он позволил себе в Летописном повествовании многие против них выходки, чего в Описании или Истории нет; но выходки эти условлены были тогдашними обстоятельствами и отношением нашим к Запорожцам и наоборот». «Летописное повествование» Р. кончал тогда, когда русские полки уже разгромили Сич. Но несмотря на такие «выходки» он все-же, среди ранних русских историков, может считаться автором наиболее осведомленным и авторитетным. При этом особенную ценность его работам придает личный контакт с Казаками. Будучи молодым инженером, он состоял в команде по установлению граничных знаков, согласно с условиями Белградского мира (1739 г.), от Ю. Буга и речки Синюхи вдоль Тясьмина, через Днепр по Самаре и Кальмиусу к Азовскому морю. Сичевой Низ оставался южнее этой новой границы, но общаться с Казаками Р. имел возможность повсюду и таким образом узнавал о них все, что касалось Низа, р. провел много времени и на Дону. По всему этому его записи приобретают ценность первоисточника. Как историк, Р. считал Казаков «Славянами алянского роду», т.е. славянскими жителями древней Алании, а название наше производил от имени вождя одного из степных племен, прославившегося победой над Татарами-Печенегами. «Начало Казаков, пишет он, происходит со времени 948 г. от славного победителя Татар Касака и по его имени проименовалось воинство его Казаками». Но он считает, что Казаки имеют основание пользоваться и именем принятым для них в летописях: «Если вести им имя особое, то следовало б называться по пришедшим в Украину из Черкесской Кабарды, Черкесам, которые, смесившись с Украинцами вообще поименовались тем именем, коим и доныне еще именуются. Притом доказывает и то, что сходство лица, одежды и несколько жительства, обычаи и во многом обряды равные с Черкесами имеют». Он говорит о имени «Черкасы», принятом в России для Запорожцев до восемнадцатого века, но не упоминает, что Днепровскую Украину в конце XII! в., когда туда переселилась часть Черкасов, населяли почти исключительно Татары и остатки тех же Черкасов Черных Клобуков. Р-ну удалось записать и некоторые казачьи предания. Запорожцы ему говорили, что они происходят «от народа Козарского и поселились при Днепре реке и оттоль распространились по всем тем местам, где ныне обитают». От Донцов же он слышал, «будто бы они от некоих вольных людей, а больше от Черкес и горских народов взялися и для того почитают себя природою не от московских людей и думают заподлинно только обрусевши, живучи при России, а не Русскими людьми быть». «Иные-же мнят о себе из народов Роксоланских, Донцы же от Черкес. Прочие же от неких вольных людей, кои якобы не принадлежали ни к какому владению, как только под защитой тех областей, к которым они прикосновенны состоят. И для того непочитают себя, чтоб они подлинно были из русских людей или чьи бывшие подданные». В его записях сохранились так же предания других Казаков (см. Гребенские Казаки). Ни у кого другого нет такого подробного описания и зарисовок казачьего национального костюма XVIII века, как у Р-на.