БАКЛАНОВ

Яков Петрович (дон.) - род. IS марта 1809 г., ст. Гугнинской (впоследствии - Баклановской) ; генерал - майор и вечный шеф 17 дон. каз. полка. На царскую службу зачислен с пятнадцатилетнего возраста и в 1828 г. командирован в казачий полевой полк с производством, по дворянскому состоянию, в чин хорунжего. Большую часть службы провел на Кавказе в войне с Горцами, Персами и Турками; стал знаменит, как мужественный, но суровый воин, не знавший милосердия к неприятелю. Был ги­гантского сложения с нерегулярным лицом восточного типа, Горцы называли его Боклю, считали родственником сатаны "даджала" и при встрече с ним испытывали мистический ужас. Такое мнение старался создавать сам Б. внезапностью набегов, неистовыми атаками, черным значком своего штаба с изображением черепа на перекрещенных костях или необычайными поступками, вроде появления перед противником в нагом виде под буркой и с шашкой в руке. За 35 лет службы ген. Б. получил многие боевые награды, включая ордена св. Георгия 4 ст., св. Владимира 2 ст., св. Станислава и св. Анны первых степеней, Золотое оружие и "высочайшие благоволения". Был ранен в руку и в бедро правой ноги. В 1863 г., после усмирения восставших Поляков, уже в чине генерал - майора, ген. В. получил назначение на должность начальника Сувалъско-Августовского округа б. Речи Посполитой. Он привез сюда худую славу, созданную та Кавказе, но в качестве администратора оказался полным милосердия к покоренному и страдающему народу. В своих воспоминаниях рассказывает, что весть о его назначении вызвала во всем крае трепет; родители прятали детей, чтобы они не попали на глаза ужасному Казаку. Вскоре ,однако, увидели, что их страхи не имеют основания; те же родители стали приходить к нему со своими бедами и находили у него сочувствие и помощь. Он не прибегал к безрассудным арестам и высылкам в Сибирь. При его содействия, сувальский городской голова Левандовский был возвращен из ссылки. В Польше и теперь еще не забыли, что благодаря Б-у в Сувальском и Августовском уездах после восстания не имели место произвол, насилия и конфискация имений, широко практиковавшиеся в соседних районах. Вопреки приказаниям начальника Привислинского края генерала Муравьева ("вешателя" как его называет польская история) при ген. Б. не отбиралось в казну имущество сосланных повстанцев, а сохранялось за их детьми, над которыми учреждалась соответственная опека. Вызванный по этому поводу к своему грозному начальнику, он ответил на его упреки: "Ваше Высокопревосхо­дительство, я прислан сюда не метить, а умиротворять. Вы можете меня и под суд отдать и без прошения уволить, но скажу одно: отделом я управлял от вашего имени, которое всегда чтил и уважал. Целью моей было так поступать, чтобы на это имя не легло никакого пятна и совесть моя говорит мне, что я добился успеха." Независимость суждений и действий все же привела ген. Б-ва к почетной ссылке в Петербург, без права возвращения на дон. Там и закончил он свои дни, написав мемуары "Моя боевая жизнь". На Дону сохранялось чувство глубокого преклонения к памяти этого большого Казака; соплеменники переименовали его станицу в Баклановскую и поставили ему красивый памятник в Новочеркасске около собора, против Крещенского спуска: на пьедестале из красного мрамора - бронзовые бурка и папаха. Когда время сгладило память о его "провинностях" перед властями, в 1904 г. наш 17 полк получил его вечное шефство и стал называться 17 дон. каз. генерала Бакланова полк. В форме полка сохранился черный башлык, а баклановский штабной флажок, черное полотнище с адамовой головой, стал его полковым значком.